15 августа исполняется ровно 30 лет с тех пор, как не стало Виктора Цоя. Но творчество его живет и, кажется, не собирается стареть и сдавать свою популярность и актуальность в утиль. ИА «Пенза-Пресс» поговорило с пензенцами об их отношении к музыке группы «Кино» и личных воспоминаниях, связанных с ней.
Алька Дмитриевская, организатор музыкального фестиваля «Хорошие люди»
Для меня Виктор Цой - яркий и сочный пример того, что можно очень простыми словами и на очень простых аккордах делать музыку со смыслом, которая будет понятна как подростку в подъезде, так и доктору наук. Это безусловно всенародная музыка. У меня с Цоем очень серьезные ассоциации, я, естественно, была в него влюблена будучи подростком. Когда все мои сверстницы плакали по Юре Шатунову у меня висел плакат Цоя, я слушала его песни и белый снег для меня был важнее белых роз. Так что фанатскую первую любовь я испытала именно к Виктору Цою. И сейчас пою его песни с удовольствием, слушаю их по-новому, например, песню «Кукушка».
Павел Прохоренков, генеральный продюсер ГАУ «Медиахолдинг «Экспресс»
Я вообще к Виктору Робертовичу в 15-16 лет на волне его славы был максимально равнодушен. У меня были Nautilus Pompilius и Владимир Кузьмин. Но был у меня друг, Вова Булыкин. Не хулиган, но такой волк-одиночка. И вдруг он изменился, стал ходить весь в черном. А тут Цой погибает. Он ездил него похороны, был на его могиле. Потом Вова Булыкин ко мне приходил, пытался меня приучить слушать Цоя. Но все как-то мимо, мимо, мимо... Я не стесняясь говорю, я на старости лет открыл для себя Цоя. Сейчас у меня в плейлисте Цой, симфонические его версии. Сейчас я накачал себе то, что старички делают с его сыном. Так что, Цой, наверное, в мою жизнь пришел лет в 40. Не за эти, какие-то банальные стихи, а за мелодику, за мелодии, за музыку.
Ольга Кровякова-Григорьева, старший редактор радиостанции «Эхо Пензы»
Первое знакомство с творчеством Виктора Цоя и группы «Кино», не к чести моей, было скомканным и немного конфузным и началось с «Восьмиклассницы». Компании подростков — в виду малочисленности села незначительные — ежедневно собирались во дворе недавно отстроенной, но уже достаточно благоустроенной для посиделок деревенской школы. Девочки 13-15 лет, мальчики чуть постарше — 14-18 лет. Новенький молодой человек (конечно, с гитарой), желающий произвести впечатление на юных трепетных особ, ударил по струнам, и песня зазвучала.
Незамысловатый текст побудил меня поинтересоваться у исполнителя: не он ли автор сих строк. К счастью, в тот момент я сдержала порыв, но позже в камерной обстановке все же расспросила юношу о «его» творчестве. Мне кажется, я видела, как угасает его интерес ко мне после сего «интервью». Надо понимать, что 20 лет назад сотовые телефоны были не самым распространенным явлением, о мобильном интернете, соответственно, никто и не подозревал, как и популярном в свое время приложении Shazam, поэтому мое фиаско было предрешено. Ничего в тот вечер парень объяснять мне не стал, лишь пробурчал что-то под нос и удалился в гущу толпы.
Я так и не стала фанатом Виктора Цоя, но песни группы «Кино» уже гораздо позже с удовольствием горланила, правда, под другую гитару другого молодого человека, не всегда понимая смысл, заложенный в их строки.
Дмитрий Инюшкин, пресс-атташе регбийного клуба «Локомотив-Пенза»
Период моего увлечения «Кино» был не очень продолжителен и, как ни банально, пришелся на самый расцвет их популярности. Не припомню, чтобы позже, когда доступ к музыке стал легче и проще, скачал хоть один альбом этой группы, чтобы переслушать заново. Рискну предположить, что тогда немалую роль играл фон восприятия: все-таки вторая половина восьмидесятых – очень особенное время.
При этом стремительно наступивший ажиотаж воспринимался как безусловно излишний. Помнится, в номере журнала «УрЛайт» за 1989 год (том самом, впервые вышедшем типографским способом) в связи с концертом «Кино» встретилось упоминание о том, что «Цоя достаточно просто поставить на сцене с мечтательно оттопыренной губой – и массовый девичий восторг обеспечен». Пожалуй, это не было преувеличением. Конечно, можно вспомнить «битломанию», но «Битлз» - это в любом случае музыкальное и культурное явление иного порядка. Потому «Стена Леннона» для меня имеет больше значения, чем «Стена Цоя», хотя песни всегда важнее стен.
А песни Цоя, конечно, остались. Причем некоторые так крепко прибиты к российской культуре, что уже не оторвать. Мой собственный список любимых далек от оригинальности:
- «Звезда по имени солнце». Давно живет собственной жизнью до такой степени, что ее может исполнять кто угодно и практически как угодно – все равно найдутся люди, которые при этом немедленно начнут шевелить губами, беззвучно подпевая, а в голове у них будет звучать оригинальное исполнение.
- «Группа крови». См. пункт 1.
- «Перемен». Согласен с Сергеем Соловьевым, который сказал, что тогда никто не понимал, каких перемен хочет, а те, которые произошли, стали в итоге достоянием Кадышевой. Но это привет из второй половины восьмидесятых с их романтическим флером сорванных оков.
- «Спокойная ночь». Завораживающее звучание и слов, и музыки. Очень атмосферный трек.
- «Весна». Если и существует иллюстрация к утверждению «Цой жив», то она в этой песне: видел ночь, гулял всю ночь до утра, есть в кармане пачка сигарет (18+), идет себе с промокшими ногами и блаженно щурится на звезду по имени Солнце.
Евгений (BEN) Боронин, музыкант
Я не могу сказать, что творчество Цоя оказала на меня какое-то конкретное влияние. Я, конечно, слушал его песни и слушаю сейчас, в них есть смысл, и это мне нравится. Но он для меня, как музыка для общего развития. Я неоднократно переигрывал Цоя, его песни очень интересно звучат, когда в них вложена более тяжелая музыка. Но фанатом я так и не стал. Мне понятен смысл его композиции, я осознаю тот посыл, который он пытался донести. Я уважаю его за тот вклад, который он привнес в музыкальную индустрию. Но я не из того поколения, которое выросло на его песнях, хотя всегда могу найти в его строках частичку себя. А главное оглядываясь на тот след, который он оставил, я могу с уверенностью чувствовать, что каждый человек может также.
Юлия Аленкина, владелица рок-клуба и организатор акций памяти Виктора Цоя в Пензе
Когда я еще училась в школе, подруга включила мне своего любимого музыканта, и мой мир перевернулся. До этого я, как и большинство подростков, слушала «Ласковый май» и рыдала под «Белые розы». А тут вдруг мне открылась другая сторона жизни, вся ее правда в романтике проходных дворов и желании изменить этот мир. Так я попала в мир Русского Рока, где смысл имеет значение не меньше музыки, когда каждая клеточка понимает, что без Перемен (что сейчас особенно актуально) не обойтись, и мы требуем их, как и все Романтики и Последние герои нашего времени. Уже став взрослой, я поняла, что без музыки мне не жить, играла в группе на бас-гитаре, а 5 лет назад открыла свой рок-клуб «Сансара» для того, чтобы делиться этими великими переживаниями с другими. Начиная с 2012 года в день рождения и памяти Виктора Цоя, я стала проводить вечера в сквере у Кукушки, как дань памяти своему первому детскому кумиру и учителю. И таких как я много! Встречаемся 15 тавгуста в 19:00.
Сергей Бахталин, создатель справочника независимых групп и рок-музыкантов Пензенской области
Сознаюсь честно и сразу: я не фанат группы «Кино» и Виктора Цоя в частности. И в чем заключается феномен их бешеной популярности, особенно у молодых мальчишек и девчонок, не смогу объяснить. На мой взгляд, в 1980-е – 1990-е годы у нас в стране были куда более достойные и интересные музыканты. Да и сейчас тоже. А «Кино» в своих самых известных песнях — это, прежде всего, напускной героический пафос, что отталкивает меня от группы. Правда замешан пафос на легко узнаваемом тембре Цоя и жестком ритме песен. И что, этого достаточно? Тексты этих же песен, бившие в цель тогда, сегодня кажутся мне непонятными или, как минимум, не злободневными.
И все же один альбом группы мне нравится до сих пор. Речь о «45», самом первом альбоме «Кино». Знаю, знаю, что самому Цою этот альбом не нравился: «лучше бы мы его не выпускали». Но ведь это разговор о вкусах, так что стоит ли спорить? А может быть это был вклад в творчество не только Цоя, но и Рыбы [Алексей Рыбин – участник первого состава группы «Кино» - прим. ред.]? Может быть, это причина моего несогласия со следующими дисками «Кино»? Может быть, Алексей внес в группу значительно больший вклад, чем считается знатоками истории «Кино»?
А услышал я «45» ранней осенью 1983 года в Ереване. Друзья включили запись как новый и необычный музыкальный феномен. Что за «я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле» - бред какой-то, помню, было первое впечатление. Но затем пошли «Бездельник», «Электричка», «Восьмиклассница», «Солнечные дни». Жизнь заиграла ярчайшими красками: откровенность, неподдельная прямота слов, эмоции «здесь и сейчас» – это действительно круто! «Все говорят, что у тебя по географии трояк. А мне на это просто наплевать!» Время от времени вставляю в разговор с дочкой эту фразу. И радуюсь! Цой жив!
А выступление «Кино» на V фестивале Ленинградского рок-клуба запомнилось мне удивительно низким голосом Виктора Цоя. Не как на записях, значительно более низким. Пожалуй, и все. И приз «За творческое совершеннолетие», полученный группой все еще кажется непонятным. Какое еще совершеннолетие?
Беседовала Татьяна Котина (август, 2020)
