Телеграмма от…

 

     В начале сентября 1994 года в Пензенский ордена «Знак почёта» государственный цирк пришла телеграмма из Москвы с указанием направить артиста оркестра Котляра А.Н. с личным багажом в г. Подольск. Там руководство Росгосцирка планировало создать оркестр, достойный сопровождать цирковую программу в гастролях по Юго-восточной Азии. Я собрался и поехал в Москву. 20 сентября произошло моё знакомство с будущими коллегами по заграничной поездке. Евгения Анатольевна (Мама Женя) приняла меня ласково, хотя и пожурила за прошлогодние выкрутасы, в которых я был виноват лишь частично, и от которых сам же пострадал. Поскольку бывалые люди внесли в мою душу изрядную долю сумятицы и пессимизма, я спросил Евгению Анатольевну, а не зря ли всё это? Мол, говорят в последний момент, прямо в самолёте, меня могут заменить на агента КГБ. Мама Женя обалдело посмотрела на меня сквозь очки, спросила: «А играть за тебя кто будет? Этот чекист? Не слушай дураков», и отправила в Подольск. Поселился я, как и все остальные музыканты, в гостинице Центрального архива Министерства обороны. Типичная советская провинциальная гостиница, ничего интересного сообщить не могу. Буквально через дорогу расположился цирк-шапито, в котором и предполагалось готовить оркестр к ответственному мероприятию. Бэнд состоял из семерых музыкантов, публики в зале было раза в три больше, сезон заканчивался, артисты кое-как дорабатывали положенный срок. Это после захода солнца. А днём мы пытались репетировать.

 

     Клавишник Сашка Вериникин попал в Москве в какую-то историю со взрывом чужого «Мерседеса» (или насочинял чего-то), в общем мне пришлось не только репетировать, для чего, собственно я и приехал, но и работать за него по вечерам на представлениях. Оркестр был из Тверского цирка, и больше всего мне запомнился их гитарист Васютин. На вполне средненькой чехословацкой гитаре он выдавал незаурядные номера! Имея такого гитариста в составе оркестра, можно запросто обходиться без клавишника – так здорово он «затыкал дыры». Ко всему прочему он ещё оказался и хорошим джазовым аранжировщиком. А внешне был очень похож на Вадима Людвиковского.

 

     Десять дней мы долбили новые вещи, приезжала нас проверять мама Женя с композитором Олегом Любивцем (оперативный псевдоним «Убивец»), особого криминала в нашей игре они не обнаружили, и благословили всех на дальнюю дорогу. Ещё шесть дней мы торчали в Москве, в уже знакомой мне по 93-му году гостинице РАО. Это расшифровывается как Российская академия образования, а раньше называлось – Академия педагогических наук. Запасались колбасой и бульонными кубиками. Готовились морально…

      В последние дни состоялось подписание контракта. Выйдя после столь ответственного мероприятия на улицу, мы в какой-то забегаловке надегустировались коньячку и отправились в сторону метро. По пути решили завернуть по совету Перинаца в «Детский мир» для посещения автосалона на первом этаже. Посидев в шикарном «Мерседесе» с видом олигарха, Перинац что-то небрежно буркнул продавцу и вальяжно зашагал к выходу. И тут его коньяк догнал… Распахнув дверь он вдруг заорал на всю улицу: «Окружай!!!» Ладно, если бы это происходило где-то на окраине города, но ведь дело-то было напротив главного здания Госбезопасности. Можете себе представить, как врассыпную кинулся народ по всей Лубянке…

 

 

Arrival

 

     Вылетели мы из Москвы 6-го октября. Погрузили нас в аэроплан ИЛ-86 всех скопом вместе с артистами, туристами, деловыми людьми и т.д. и т.п. Не помню, во сколько, но темно было. Где-то через час объявили по радио: «пролетаем над Пензой». Я у окна сидел, начал изгибать шею, чтобы чего-нибудь увидеть, сам не знаю, чего. Ну, конечно, ничего не разглядел. Ночь, большая высота, облака… Больше, кстати, до конца полёта ни об одном городе упоминаний по радио не было. Через четыре часа посадили нас в Ташкенте на дозаправку. Должны были посадить в Дели, но там в это время началась какая-то эпидемия, не то чума, не то холера. Час торчали на аэродроме. В самолёте стало душно, и я побрёл к выходу, но не к боковому, а через нижнюю грузовую палубу. Трап был опущен, возле трапа внизу стоял солдатик-пограничник. Вежливо попросил меня не нарушать государственную границу, то бишь не сходить с трапа на бетонную полосу. Плюс к нарушению границы мне могли навесить ещё нарушение карантина, потому что местный аэропорт продолжал принимать чумные и холерные самолёты из дружественной Индии. Пришлось стоять на нижней ступеньке трапа, чтобы не попасть в инфекционный госпиталь. Вот ведь всего один шаг - и я мог бы считать, что побывал в Узбекистане. Не пришлось.

     Ещё через четыре часа, полусонные и дважды накормленные мы вывалились из самолёта на тайскую землю. В здании аэропорта (огромнейший терминал!) работал кондиционер, поэтому мы не сразу поняли, что это тропики. А когда распахнулись автоматические двери, и мы вышли на улицу, я просто поперхнулся и замер. Воздух был такой густой и горячий, что дыхание само собой остановилось на какой-то момент. Так бывает, когда из подъезда выходишь на тридцатиградусный мороз с ветром. А тут плюс 36 и влажность как в бане. Ё-моё, да как же они тут живут? Тут подскочили косоглазые девчонки, чего-то стали верещать на птичьем языке, повесили каждому из нас на шею венки из цветов, причём я даже не запомнил, из живых или сушёных. Было не до того… Я за границей! И не в лотерею выиграл, а трудом своим добился! Работать приехал! Великое искусство привёз. А девчонки уже фотографируются с нами, дядька какой-то из их компании нас щёлкает, они все улыбаются, галдят… Тут кто-то из наших бывалых артистов отрезвляющим тоном: «Э! Вы не вздумайте у них фотографии попросить! Это денег больших стоит. Ещё работать не начали, а уже в долги лезете». Ясно. Будем держать ухо востро, хотя не хочется верить, что тебя здесь могут облапошить. Такие все милые, улыбчивые, а ещё это впечатление усиливается оттого, что они все маленькие, и создаётся ощущение, что ты среди детей. А к детям у меня к тому моменту был подход профессиональный, за плечами как-никак 18 лет педагогического стажа. Забегая вперёд, скажу, что там мужчины моего роста либо в полиции служат, либо охранниками в магазинах. Если чуть повыше – это уже королевская гвардия. В общем, почувствовал я себя о-очень большим человеком.

     Долго добирались до отеля, машин тьма, бесконечные пробки. Потом долго расселялись. Оркестр рассредоточили по двухместным номерам, но дирижёру полагался одноместный, поэтому наш состав из шести человек сразу же одного не досчитался. Тверские гаврики, естественно, поселились вместе, мощная духовая группа из двух человек тоже заняла целый номер, ну и одиноким и неприкаянным опять оказался я. Поскольку одноместный номер мне был не по чину, нас поселили вместе с одним диким человеком из Воронежа - ветеринарным врачом. Айболит отзывался на кличку Михалпорфирьич, был старше меня на 10 лет и в пьяном виде очень громко орал народные песни, изредка попадая на те ноты, на какие надо. В номере был махонький холодильничек и не очень большой телевизор, который Михалпорфирьич сразу же включил с надеждой посмотреть последние известия из Воронежской области. Я же исследовал кондиционер и понял, что при помощи этой штуки здесь можно какое-то время продержаться, не падая без сознания от жары.

     Следующие два дня мы усиленно репетировали в выделенном нам для подобного безобразия банкетном зале ресторана на первом этаже. В перерывах жевали колбасу, привезённую из Москвы, и заваривали чаёк, потому что при включённых кондиционерах было скорее прохладно, чем тепло. На улицу нас дирижёр не выпускал, постоянно нудя, что мы должны показать высочайшее мастерство, а времени нет на долгие и тщательные репетиции. Кстати, большинство нот нам дали именно там, в Бангкоке. Ну естественно, раньше никто об этом не позаботился. Ночью я всё-таки ускользал от бдительного дирижёра и отваживался выползать в незнакомый город, но об этом после. А днём улицу я видел только из окна своего номера на третьем этаже, и занятная была, товарищи, картина.

     Слева от окна - парадный вход. Дальше до конца здания была площадка для стоянки автотранспорта. Всё это было обсажено деревьями (я в ботанике ни фига не смыслю, но что-то вроде акации), опутано электрическими гирляндами, украшено цветами и портретами короля. А прямо под моим окном было болото. Натуральное болото с камышом, в котором кто-то периодически возился и квакал. То есть благоустройство коснулось только половины территории перед фасадом отеля.

 

 

 Однажды захожу в номер - Михалпорфирьич мне замечание делает, что я, мол, окно не закрыл перед уходом. «А чё воровать-то? - спрашиваю - Да к тому же третий этаж». На это мне ветврач отвечает, что тут в моё отсутствие через окно залезла маленькая ящерица, типа хамелеона. Я поинтересовался, где она. Айболит гордо ответил, что он её убил… «Миша, ты же врач! Как ты мог?!» - «А вдруг она ядовитая?!» Пришлось спуститься к охранникам и выяснить степень ядовитости и кусачести местной фауны. Ящерки эти оказались неядовитыми и неагрессивными, а цвет меняли здорово. На камне или на дереве сразу не увидишь.

     Ещё дня два мы мурыжили программу уже с артистами в спорткомплексе, до которого было ходьбы минут пятнадцать. Зал огромный (по цирковым меркам), где-то на 10000 мест, круглый. Видимо для бокса или ещё чего-то похожего. Идти туда надо было сначала через мост. По мосту носились автомобили самых последних навороченных моделей, кстати, такого современного, ухоженного и красивого автопарка я потом не видел ни в одной стране; а под мостом в картонных коробках жили немытые и нечёсаные бездомные люди с детьми и многочисленными собаками. А потом надо было переходить через улицу с движением рядов в пять в каждую сторону. Светофор вроде бы работал, но как-то с неохотой. Приходилось преодолевать расстояние между тротуарами короткими перебежками. А поскольку движение в Таиланде левостороннее, то головы наши автоматически поворачивались не в ту сторону, что иногда грозило печальными последствиями. Между прочим, облезлые собаки были не только под мостом. Они были всюду. Лежали поперёк тротуаров, эскалаторов, лестниц - через них все перешагивали, никто ни разу на моих глазах не шугнул. Это не священное животное, как корова в Индии. Просто здесь все животные могут чувствовать себя в безопасности (со стороны человека). У них как-то так повелось, что животных они не трогают. «А крысы, змеи, например?» - спросил я. «А чё крыса? Они там сами между собой разберутся. Если кошке надо, она её съест». Вот и вся философия.

     Однажды в центре города мне дорогу переползла змея.

Ну в общем зверская демократия.

 

 

Щи да каша  - пища наша

 

     Поскольку в условиях контракта питание не значилось, приходилось рассчитывать только на собственные силы и умение. Некоторые артисты, особенно у кого были вместительные багажные ящики, привезли с собой уйму всяких тушёнок-сгущёнок. У дрессировщиков проблем было меньше, по крайней мере, курятина, предназначенная тиграм, наполняла желудки и укротителя, и его ассистентов, и жены, и двух детей, и брата, и жены брата. Шатающихся от голода полосатых хищников выгоняли на манеж уколами копья в задницу. Вообще в цирке, если кто не знает, вольготнее всех живётся в смысле питания дрессировщикам медведей. Косолапый зверь всеяден, и ему положено питание по полному рациону, поэтому медвежьи тренеры лопают и мясо, и овощи-фрукты, и сгущёнку. Даже водку можно выпросить, сославшись на неведомое науке заболевание у медведя, предварительно договорившись с ветеринаром. Не бедствуют и обезьяньи наставники. Несколько похуже дело с травоядными, но тем не менее яблоки и морковка лошадям полагаются. А слон? Ему же 150 кг овощей в день должны давать. Дают? Дают. Только не ему, а дрессировщику. По своей неграмотности слон стоит в своём загоне и жуёт сено, думая, что так и надо. А в это время его хозяин уже меняет слоновые бананы на мясо у товарища, который леопардов воспитывает. Вот так и живут наши цирковые артисты и их подопечные.

     Ну, оркестр наш зверей не имел, связей среди артистов не было, и как только закончилась московская колбаса и началась полноценная работа, пришлось посетить первый раз магазин. Шок, который я испытал, трудно передать. Перечисление всего увиденного заняло бы столько бумаги, что можно было бы там разместить «Войну и мир» и ещё осталось бы на «Капитанскую дочку». Внутри меня всё кричало: «Я не хочу домой! Я хочу здесь жить и умереть!». Потом, подтерев истерические сопли, я всё-таки поплёлся в продуктовый отдел. Перебрав не один десяток экзотических продуктов, названия которых и до сих пор не знаю, я всё-таки решил не рисковать и купил что попроще. Потом, освоившись, мы поняли, что фрукты лучше покупать у уличных торговцев, где можно торговаться. Ну, примерные цены, если всё это перевести с местных батов на более привычные и понятные доллары, выглядели так: связка бананов килограмма на два - чуть меньше доллара, очищенный и порезанный ананас (с перцем и солью!!!) - примерно то-же самое. Если брать ананасы нечищеные, как они у нас продаются, то на доллар можно было взять три штуки. Если зайдёшь в кафе на одном из этажей супермаркета, то можно  попросить традиционное тайское блюдо  - курицу с рисом. Первый раз я ошалел: попросил вот это самое, сел за столик, жду. Приносят здоровенную пиалу куриного бульона. Мне, говорю, этого не надо. Они мне объясняют, что так положено, и что это входит в стоимость. А-а, ну тогда давай. Потом притащили саму курицу раза в два больше, чем на витрине, а под конец поллитровый стакан кока-колы. Это всё за тот единственный доллар, точнее за 25 батов. А если в какую-нибудь уличную харчевню занырнёшь, то ещё дешевле.

 

     А Михалпорфирьич мой драгоценный всё на кашу налегал. Нет, не на местную рисовую, а на родную гречневую. Приволок он с собой в ящике со звериными лекарствами, наверное, целый мешок гречки, пшена и т.д. И давай всё это варить прямо в номере на плитке. Запах по всему этажу, а там не только мы жили. Ходят всякие голландцы, американцы, носом шмыгают, головами крутят, плечами пожимают… В конце концов нажаловались начальству гостиничному, и стали нас за эти дела крепко ругать. Максимум, что разрешили  - кипятильники. Ну, доктор не дурак, он и кипятильником кашу варил. Сварит и звонит на другой этаж по телефону: «Фёдор Палыч, заходи, я кашку сварил». Является Фёдор Палыч Митрохин, сильно пожилой инспектор манежа, достаёт из кармана большую ложку, и садятся они вокруг кастрюли. Трапезничают. Спрашивают меня: «А ты чего? Присоединяйся».  А я валяюсь навзничь на широкой кровати весь в поту и думаю, как же они в такую жарищу горячую кашу лопают? Я, например, вообще в жару есть не могу, только пью. «Нет,  - говорю  - спасибо. Я ананасику поел. Каши-то я и дома наемся, а по три ананаса в день где ж я в Пензе увижу.». Тут Михалпорфирьич аж подскочил, да как заорёт: «Да ты шо?! Д разве можно эту гадость есть?! От неё, говорят, зубы крошатся, прям рассыпаются в порошок!!». «Дурак ты,  - говорю  - Миша. Иди вон посмотри, как у тайцев зубы сверкают. С манной каши штоль?». Не убедил. Так до конца гастролей он ананаса и не попробовал. Мало того, они с Митрохиным и слово «супермаркет» не смогли выучить. Обходились привычными «универмаг» и «гастроном».

     Кокос этот волосатый я разок купил. То есть купил уже готовую продукцию. Мужик, который ими торговал, взял в правую руку ба-альшущий ножик, вроде мачете, да как даст ему по верхней трети! Как бритвой срезал, а он ведь толстые стенки имеет. Потом вставил туда коктейлевую трубочку  -  на, пей. На вкус не очень. Так, водичка пресная, мутно-белая. Больше я не покупал.

     А когда у нас было по три представления в день (соответственно с тройной зарплатой!), нас кормили прямо там, в спорткомплексе. Всякие экзотические продукты нам готовили, например что-то вроде кукурузных початков варёных размером с гороховый стручок. Поварята шуруют мешалками своими, газовые горелки гудят, народ толпится, в очереди все перемешались  - и конюхи, и народные артисты, и ассистенты… Всем жрать давай! А поскольку за всё «уплочено», то стараются съесть как можно больше. Я всё время, глядя на это, фильм «Большая перемена» вспоминал, как там Крамаров газировку пил бесплатно «впрок».

     В качестве небольшого и не очень лирического отступления, в связи с упомянутой артистической жадностью могу сообщить следующее. Наш маэстро Лев Семёныч где-то в начальном периоде гастролей в разговоре на тему взаимоотношений между цирковыми скоморохами сказал мне: «Запомните, Лёша, нет на свете человека подлее и гаже, чем артист цирка». Далее он развил этот тезис и пояснил, что в театрах и кино тоже интриги бесконечные, но артисты, по крайней мере, хоть сценарии читают. Причём зачастую хорошие, на классической литературе основанные. А цирковые, кроме как на одном колесе ездить и фокусами людям голову морочить, больше ничего не могут. Книжек не читают, в школу ходили кое-как, так что духовный мирок у них сужен до размеров кошелька.

     Вскоре я убедился в его правоте.

 

 

Преодоление языкового барьера

 

      Общаться с иностранцами можно по-разному. Можно, выучив язык, можно на пальцах, можно вообще не общаться. Наиболее ощутимые результаты даёт первый способ, но это если количество посещаемых стран совпадает с количеством выученных языков. А если не совпадает? А что делать бедному крестьянину, который попал в Аргентину, а в школе учил немецкий? Если учесть ещё и то, как мы учились… Кабы мне в начале семидесятых, когда вбивали в голову определённые и неопределённые артикли, сказали бы, что я поеду за границу… А так на фиг они были мне нужны? Ну мог я с грехом и словарём пополам перевести названия битловских песен - ну и ладно. Правда, пригодилось немного в перестроечные годы, когда с одним саксофонистом из Сан-Франциско переписывался.

     Ну а тут как быть? Из тайского языка сумел выучить только «здравствуйте» и «спасибо». И то, поскольку в тайском языке есть такое разделение  - мужчине говорится «сабвадикра», а женщине «сабвадикха», а я никак не мог запомнить кому как, то и этот опыт может не засчитываться. Ну, когда тебе чего-нибудь сделали хорошее, или купил что-нибудь, можешь смело говорить «капунька». Это что для мужчин, что для женщин  - одинаково.

     Спасал английский, благо находились мы в столице, туристов со всего света пруд пруди, так что бангкокский житель в этом отношении подкован. Не думаю, чтобы нам так же повезло, если бы мы попали в глухую деревню. Кстати, у них там здорово распространено такое чудесное явление, как добровольные гиды. Поскольку мы не были туристами, и не ходили стадом за экскурсоводом по раз и навсегда утверждённым к показу достопримечательностям, а мотались по своему усмотрению, где попало, то нам приходилось сталкиваться с этими людьми. Кроме как любовью к своему городу, гордостью за свою страну и желанием поделиться добром с людьми, никак иначе объяснить это явление нельзя. Денег они не берут. И любая теория, построенная на выгоде, рушится. Просто подходит к тебе человек, когда ты, к примеру, раззявив рот, пялишься на буддийский храм или небоскрёб, и вежливо спрашивает, не помочь ли чем господину иностранцу. Если его не прогнать, а попросить показать, где находится китайский квартал, он не только объяснит, но и пойдёт показывать, где это находится, и будет топать с тобой до тех пор, пока ты ему не скажешь, что всё понятно и дальше можно не провожать. Я не вру! Это действительно с нами было. И не раз.

 

 

     А когда прижмёт ситуация  - тут вдруг начинаешь выдавать не только те английские слова, которые давно забыл, но и те, которых не знал никогда. И пальцы в ход идут, и мимика, и прочие телодвижения. Узнал я ещё одну категорию людей  -  это человеки, которые объездили полсвета, но так и не выучили ни на одном языке «здрасьте». Ну ладно, себе я скидку делаю, всё-таки мог по-английски изъясняться, поэтому тайский меня особо не вдохновлял, но остальные… Прийти в магазин и мычать? Тыкать одним пальцем в товар и показывать несколькими пальцами стоимость? Ну, хотя бы из приличия, из уважения к народу, в гости к которому ты приехал  - выучи два слова! Небось, дома самому приятно, когда африканец тебя по-русски спрашивает, где купить экзотический продукт «бормотуха».

     Как-то году в 80-м по телику показывали творческий вечер С.В.Образцова. И вот Сергей Владимирович рассказал, что в его кукольном театре имеющий очень хороший слух артист Зиновий Гердт заработал себе славу полиглота. А на самом деле он не знал ни одного иностранного языка. Просто на зарубежных гастролях он до начала работы в течение нескольких дней шлялся по улицам, по базарам, ну, в общем, там, где народу побольше, и слушал музыку языка. А потом брал в руки текст роли, написанный русскими буквами и шпарил на каком-нибудь греческом или ирландском совершенно без акцента! Никто из зрителей не мог поверить, что он не говорит на их языке. Это я к чему? Да к тому, что со мной подобные вещи случались. Нет, я не берусь тягаться с Гердтом, но слушая чужую речь, вероятно, тоже проникался её музыкой. Между прочим, я заметил такую вещь: человек, у которого с музыкальным слухом нелады, на иностранном языке чисто не говорит. Мало того, он с трудом понимает, что именно он делает неправильно.  Ему начинают втолковывать правильное произношение, он механически двигает языком как бы в нужную сторону, но он не слышит, в чём разница.

     А ленивых в освоении чужих языков хоть отбавляй.

     Вот, к примеру, уже упоминавшийся инспектор манежа. Это, во-первых, из породы очень гордо выпячивающих грудь на родной земле, но совершенно беспомощных на чужбине. Во-вторых, необычайной бестолковости гражданин. Надо было ему на почту, что-то там отправить. А я там давно всё разведал, поэтому он упросил меня отвести его и помочь оформить всё как надо. Ладно, пошли. И вот, когда настало время написать ему свою фамилию латинскими буквами, он достал из недр штанов многократно сложенную бумажку, и, заглядывая в нее, стал писать, высунув язык от напряжения. Я туда тоже заглянул. Кривыми печатными буквами там значилось: MITROHIN. Вот каждую букву он внимательно изучал, а потом старательно писал на конверте… Больше я такого фокуса никогда не видел. Чтобы собственную фамилию по шпаргалке писать?! А ведь полмира объездил…

     Заодно уж расскажу, что я сам на почте делал. После того, как в первый же день я позвонил из вестибюля гостиницы домой, и с меня содрали шесть долларов (а из номера звонить ещё дороже), я решил найти способ связи подешевле. Подешевле (ровно в два раза) оказалось на почте, до которой надо было топать по жаре минут сорок пешком. Почему пешком? А всё потому, что левостороннее движение. То есть, чтобы сесть на автобус, надо перейти на другую сторону. А до ближайшего перехода минут пятнадцать идти. И потом ещё, сойдя с автобуса, проделать то же самое, но в обратном порядке. То есть всё равно идти прилично, только не прямо к цели, а зигзагом. Плюс билет на автобус. Без кондиционера 3,5 бата, с кондиционером 12. Других телефонов в городе нет! У всего населения мобильники, поэтому уличные автоматы сняли за ненадобностью. Это в отсталом (по нашим представлениям) Таиланде в 1994 году! Да у нас в то время даже не всякая сволочь в малиновом пиджаке имела сотовый телефон! Видел я, правда, такой фокус: мужик один в открытом окне первого этажа выставил для всеобщего пользования свой обычный квартирный телефон и баночку для денег. Плати  -  и звони, если мобильника почему-то нет.

     Где-то мне попадалось выражение, что Бангкок – это восточная Венеция. Имелось в виду обилие каналов. Венецию я не посещал, поэтому сравнить мне не с чем. Каналы действительно в тайской столице имеются. Вонь чувствуется примерно за квартал, так что найти их не так уж и трудно, даже без карты. Запах сероводорода тем не менее не препятствует всему, что обычно происходит на чистых реках – купанию, судоходству и рыбной ловле. Да, рыба там водится, несмотря на то, что изо всех прачечных, расположенных вдоль каналов, пенные потоки сливаются в воду безо всякой видимой очистки. Мало того, эту рыбу ловят и едят.

 

А судоходство представлено длинными лодками для перевозки пассажиров. Поперёк посудины сделаны лавки, ближе к корме стоит здоровенный дизель (боюсь ошибиться, кажется Nissan), грохот от которого остаётся в ушах ещё на полчаса после завершения плавания. Лодки подплывают к причалу, но не останавливаются, лишь притормаживают, и надо успеть запрыгнуть или выпрыгнуть. Я однажды спрыгнул на причал, но не совсем удачно, и у меня из кармана вывалилась только что купленная кассета Bee Gees. Плюхнулась она между причалом и лодкой, что доставило немного радости пассажирам. После ухода судна пришлось ложиться на причал и доставать из вонючей воды свою пропажу. А вообще в условиях жутких автомобильных пробок добираться в центр города на лодке было намного удобнее и быстрее. На автобусе часа полтора, а тут 20 минут – и порядок. Только надо чем-то закрывать лицо от вонючих брызг, летящих из-под форштевня.

 

 

Работа

 

     На репетициях пришлось многое переделывать в нотах. Писалось-то всё это для стандартных цирковых оркестров 70-х годов, то есть на 16-18 человек, а тут и время не то, и страна другая, в связи с чем сильно урезанный по экономическим соображениям состав из шести музыкантов просто не в силах был полноценно воспроизвести написанное. Компенсировали нам отсутствие большого числа духовых инструментов вторыми клавишами. Ну, первым-то я был, естественно. А на вторых мне усиленно «помогал» наш дирижёр Лев Семёнович Василевский, «танцующий дирижёр», как прозвали его в Тверском цирке, где он руководил оркестром. Прозвали так за очень эмоциональную манеру дирижирования, включающую в себя элементы классического балета и чечётки.

      На репетициях вяло переругивались, в основном доставалось мне, как самому молодому и неопытному, и барабанщику Серёге Ерофееву. Его дирижёр не шибко обижал, потому что оба были из одного цирка, но зато это компенсировал трубач Лёша Перинац, сильно недовольный неритмичной игрой. Владивостокского саксофониста Сашку Безмощенко дирижёр пытался поймать на неумении импровизировать, но успеха на этом поприще не возымел.

 

 

      Артисты по мере сил вносили нервозность в коллектив, портя настроение себе и нам. У них ведь как  -  лошадь споткнулась или собака навалила кучу во время работы  -  виноват оркестр. Темп не тот!

     Дрессировщик Михаил Багдасаров работал частично под наш аккомпанемент, а частично под фонограмму. И вот однажды, когда в магнитофоне заело плёнку, и дирижёр в растерянности стал крутить головой, с манежа послышался мат. «Што, маэстро, ну хоть чижик-пыжик можно сыграть?!» Хорошо ещё, что обошлось без стрельбы. Я не шучу, он действительно мог это сделать. Как-то служащий у него напортачил: не то клетку не запер, не то запер, но не так… Багдасаров недолго думая достал наган и выстрелил ему в лицо. Он и тиграм в морду стрелял регулярно. Патроны у него холостые, но всё равно  -  струя раскалённых газов и оглушительный хлопок могут серьёзно повредить и кожу и психику. Не говоря уж о том, что любое оружие, направленное в лоб, настроения не поднимает… Для сравнения скажу, что у дрессировщика Николая Сквирского в нагане патроны боевые. А в голове мозги. И я ни разу не видел, чтобы он вынимал оружие из кобуры.

     Много хлопот нам доставляли тайские звукооператоры. Выставим звук, промучаемся полдня, говорим им потом: «Ничего не трогайте. Пусть вот так всё и будет». Ага, щас… Разбежались… Там же много ручек разноцветных для регулировки, а они как дети, им покрутить интересно. А может и по другим соображениям они всё нам перенастраивали. Раз постоянно ручки не крутишь, а просто так сидишь  -  начальство и выгнать может за дармоедство. Может они этого опасались, кто их поймёт…

     По артистам персонально:

     Руслан Гугкаев. Акробат. Во кадр! Приехал туда тихий, скромный. И вдруг приходит телеграмма о присвоении ему звания Заслуженного артиста РФ. Ой, чё было! Ну, пьянка  -  само собой. Но как изменился товарищ! Стремительно стал раздуваться от сознания собственного величия, начал покрикивать на своих же коллег.  Инспектора манежа Митрохина прилюдно обозвал дармоедом и т.д. Вот они, медные трубы…

     Черниевский, руководитель многочисленного коллектива акробатов на подкидных досках. Ещё в Москве интересовался, что за оркестр будет сопровождать его потрясающий номер. Нет, я ничего дурного про их работу сказать не хочу, выступали они ровно, без срывов, и номер смотрелся хорошо. Но ведь ходил по начальственным кабинетам и требовал показать досье на каждого из нас. На фига? Я понимаю, что ты талантливый артист и хороший организатор, но тебе не один хрен, кто будет в барабан лупить  -  Иванов, Низамутдинов или Цукерман? Играют люди нормально, ну и живи спокойно.

     Азиз Аскарян. Обезьяний дрессировщик. Привёз с собой пять шимпанзе и шесть человек обслуги. Также привёз много-много денег (кажется, он не с нами летел, а прямо с предыдущих гастролей по Японии завалился). Вот не зря говорят, что каждая собака на своего хозяина похожа и наоборот - хозяин на собаку. Азиз был похож на шимпанзе. Я потом не раз наблюдал подобную вещь. Например, Добряков работает с кабанами и рысями. Но на рысь он чего-то не стал походить, а вот на кабана даже очень… Так вот Аскарян не только внешне напоминал своих подопечных, но и по интеллекту. Ходил в малиновом пиджаке (комментировать?) и не имел ни малейшей фантазии по вопросу траты заработанных в Японии денег. Поэтому ходил каждый день в рестораны и сорил там бумажками налево и направо. Как-то пожаловался, что одному по кабакам таскаться скучно, а компанию никто не хочет составить. Я ещё удивился, чего это никто на халяву с ним не идёт… А потом мне объяснили, что у цирковых просто так ничего не делается. Раз он тебя сводил в ресторан, то и ты потом должен будешь его пригласить. А кому это надо? Лучше уж бульонный кубик в стакане замутить - и никому не должен...

     А месяца через полтора у него брат с ума сошёл. Натурально сошёл, на полном ходу, не дожидаясь остановки… В сопровождении двух медицинских работников отправили его в Москву. Не выдержал жары, говорят… Укусить никого не успел.

 

 

Хождение по магазинам

 

     В основном мы посещали крупные супермаркеты и базарчики на улицах. Так дешевле. В супермаркетах системы скидок, а на базарчике можно поторговаться. Правда, споры с продавцами на улицах всё равно оставляли ощущения, что тебя облапошили. Мы же не знаем истинной цены этих бананов-ананасов, а торговцы этим пользуются. Да ещё перед ними «белый человек» - чего ж с него не содрать! Небось денег куча, раз туристом приехал за тридевять земель. А потом я обнаружил ещё одно интересное явление: со мной раскланивались особенно любезно, даже по сравнению с более солидными по виду товарищами. Оказалось, что у них там своеобразный стереотип восприятия белого человека с бородой  - это миллионер! А  почему? Да потому, что за бородой требуется специальный уход, это требует больших денег, и позволить себе носить бороду могут только очень состоятельные люди… Вот такая логика. Знали бы они, что мы с Витьком как раз на лезвиях для бритья экономим…

 

 

     По Всемирному торговому центру мы прошлись быстрым шагом, нигде не задерживаясь, часов за восемь. Присаживались раза два, чтобы дух перевести и хлебнуть газировочки. Кстати, местные жители на кока-колу и прочие фанты не сильно налегают, пьют простую воду. На одном из восьми этажей самого большого магазина в Юго-Восточной Азии слышалась музыка. Так это, потихоньку. Когда подошли вплотную, оказалось, что довольно громко, просто помещение настолько громадное, что не всякая аппаратура его «пробьёт». А тут просто дяденька во фраке на чёрном концертном рояле виртуозничал. Создавал расслабляющую обстановку и доброе настроение.

     «Мерседесы» почему-то продавались на восьмом этаже. Обычно вся колёсная техника внизу ставится…

     Ресторан один поразил. Мы аж остановились, и некоторое время смотрели на это чудо. Представьте себе картину: стоят столики, за ними сидят люди. Между столиками на уровне поверхности столешниц протянут жёлоб, наполненный водой. По этому акведуку с небольшими интервалами плывут кораблики. Читаешь меню, отмечаешь, что надо и кладёшь на корабль. По каналу он приплывает на кухню, а через некоторое время с проплывающего мимо тебя другого судёнышка снимаешь тарелки с едой, которую ты заказал  - и ешь. Не могу сказать с уверенностью, но, по-моему, грязную посуду тоже на баржу надо класть. Вот такой сервис. Официантов не видел.

     В городе стройки, стройки, стройки…. Или ремонты. Идёшь по улице  - магазинчик модной одежды. На другой день проходишь мимо  - закрыто. Ремонт. Суетятся чего-то, бегают. Но без крика и мата, а молча, сосредоточенно, без перекуров. На третий день там уже аптека. Или ещё чего. Всё быстро и чётко.

     Улицы (пешеходные тротуары) в основном вымощены плиткой на песчаной подушке. Если трубу, например, проложить, или кабель  - вопросов нет. Сняли быстренько плитку, проложили, и назад эти пазлы… Не надо отбойным молотком курочить.

     Пешеходные переходы через маленькие улочки  - обычные, как у нас, с разметкой «зебра». А через многорядное движение… У нас тоже подобные есть, но через железную дорогу. Надземные. Поднимаешься наверх, как правило, по эскалатору «Hitachi», проходишь над проезжей частью (обычно это накрыто пластиковым козырьком от дождя) и спускаешься на другой стороне. Дешевле, чем подземный рыть.

     Во время нашего пребывания там открылся новый гигантский магазин. Идти надо было в другую сторону, от центра минут 35-40, но мы туда ныряли не раз. Конечно, сейчас эскалаторы внутри магазинов не в диковинку, а тогда мы просто обалдевали от увиденного. Ну а бассейны с большими живыми рыбами, фонтанами и водопадами и сейчас далеко не в каждом магазине можно увидеть. На крыше  - детский парк с аттракционами. На каждом этаже кафе и туалеты. А в отделе радиоаппаратуры не только продукция набивших оскомину средненьких, но чрезвычайно популярных у нас фирм «Sony», «Panasonic» и «Philips», но также и очень дорогие и редкие высококачественные изделия «Harman/Cardon», «Nacamichi», «Marantz», «Sherwood»… Аж слюни текут. Ламповые усилители не дешевле автомобиля…

     Зашёл я как-то туда, и сразу снизу вверх глянул… Что-то показалось мне очень родным. Там отдел музыкальных инструментов был, ну, думаю, ясное дело, опять стандартный набор «Yamaha», «Kawai», «Technics»… Но что-то всё-таки было не так. Поднялся, смотрю. Всё сверкает и блестит… И только одно пианино как-то выбивается из общего ряда. Сзади вообще выкрашено «половой» краской. У нас в подъезде так перила и плинтуса покрашены. Открываю крышку, читаю… «Becker. St.Petersburg». Опа-а! Ну я ж сразу почуял  - что-то тут не то. Это ж ленинградский «Красный Октябрь» в соответствии с изменившейся политической обстановкой переименовали. А как был не инструмент  - дрова, так и остался, хоть какие угодно на нём иероглифы пиши.

     И ещё один раз отечественная штука нам попадалась. Пошли мы в музыкальный магазин (с секцией комиссионной торговли подержанными вещами) покупать Серёге тарелки и бас-гитару для Витька. Пока они там выбирали, мы с Перинацем другие вещи разглядывали. Смотрим  - в куче усилителей стоит наш «Амфитон». Видно, какой-нибудь пропившийся моряк из радиорубки приволок…

     Куртку я купил хлопковую на распродаже за полцены. Вот уже пятнадцать лет ношу… И выглядит до сих пор не позорно, и не рвётся. Чёрт-те как у них там шьют! А джинсы «Wrangler» выкинул только через 10 лет. Когда пришёл покупать, меня сразу три прекрасные девушки в оборот взяли. Щебечут чего-то, щебечут. Я говорю  - штаны хорошие, только вот мне кажется, длинноваты чуть-чуть. Замерили, записали, подхватили штаны и убежали. Одна со мной осталась, попросила 15 минут подождать, тут же принялась поить меня какой-то бурдой типа кока-колы. Те вернулись через 10 минут и доложили, что всё готово, причём подшито всё фирменными нитками Wrangler… Обалдеть.

 

Вынужденный простой

 

     Импресарио Майкл Эйджли, который нас пригласил, решил это дело перепродать другому человеку, фамилию я его не помню, какой-то армянин, но название конторы в голове сохранилось: Tero Entertaiment. Вообще М.Эйджли очень богатый человек, живёт в Австралии (даже свой остров есть), и как импресарио держит в своих руках помимо родной страны Новую Зеландию, Вьетнам, Малайзию, Таиланд, Филиппины, Великобританию и ещё чего-то. В общем мы ему то ли надоели, то ли доход с нас оказался скромнее ожидаемого… В общем продал он нас. Оставил всё это дело на попечение управляющему и скрылся. И началось… Собирает нас этот хрен – управляющий и торжественно говорит: «Бизнес есть бизнес. Нам денег мало. Поэтому вас, как нерентабельное дело, решено оставить без работы до переезда на Филиппины. Там ещё 30 представлений дадите и всё. Условия контракта это позволяют, мы ничего не нарушаем.» Наши, конечно, в крик: «Мы работать приехали, а не дурака валять! Дайте работу!» Тот ухмыляется, морда австралийская: «Это можно. Сейчас у детей каникулы. Можем хоть по два спектакля в день рубить… Но за полцены. В смысле – за ползарплаты».

      С одной стороны, конечно, унижение. И там у буржуев так: раз согласишься на пониженный паёк – так и будет потом всегда. Хотя в нашем случае этого бы не было. Нам просто предложили «подхалтурить» в свободное время за другую цену, а по контракту всё оставалось как надо. Ну что вы? Разве наши «всенародные» артисты пойдут на такое?! Да ни за что!!! Короче – отправили нас всех в отпуск за свой счёт на несвоей территории. На целый месяц. И стали мы проедать денежки, заработанные в первом месяце…

     Ладно, горевать всё равно бестолку, надо хоть посмотреть побольше. А я не особо любил с кем-нибудь вместе таскаться по городу, разве только что до ближайшего магазина за продуктами. Перинац не ходил в город потому, что всё это якобы видел сто раз, от такого напарника, как Лев Семёныч, я благополучно ускользал, а ветеринар лежал на кровати и пялился в телевизор, где регулярно показывали пьяного Ельцина. Идёшь с напарником – вечно проблемы. Мне одно надо, а ему другое. Начинается нытьё: «Ну пойдём, штоль… Ну хватит уже на эту хреноту пялиться, ну пошли… Ну пошли, штоль..» Зачем тогда навязался в попутчики? Поэтому я лазил по городу почти всегда один.

      А куда идти? Так, чтобы интересно и чтобы понятно. Кино и театр отпадают. По кабакам я не ходок. Пошёл первым делом в Королевский дворец. Красотища неописуемая. Некоторые храмы целиком золотые. То есть покрыты золотом, конечно, но уж от маковки до фундамента. Я там пристроился к русской экскурсии, послушал кое-что. Интересно. А в главный буддийский храм входить надо только босиком, и фотографировать там нельзя. Причём для наглядности на стене при входе висят засвеченные фотоплёнки. Кто-то думал, что это шуточки… Между прочим, с первой же зарплаты я себе фотоаппарат («мыльницу») купил, по тем временам довольно неплохой Kodak Pro-Star 222. Он до сих пор работает! Внутри дворца есть места, куда не пускают. Наверное, там сам король сидит. Охрана с автоматами мелькает. Короля, кстати, зовут Рама IX. На год старше меня, а на троне восседает с шести лет.

     На выходе из дворца попил я странного напитка – водоросли какие-то в огромном чане плавают, девушка черпаком на длинной ручке оттуда жидкость ярко-зелёную зачерпывает и в стаканчик тебе – хлоп! Пей. Интересное зелье, сладенькое такое… А напротив сидят всякие торговцы сувенирами. Некоторые человеческие органы из дерева сделаны, отполированы, лаком покрыты. Устрашающих размеров изделия! Женщины хихикают…  В детстве у нас, помню, лягушки были игрушечные. Ей пружинку ключом заведёшь – она прыгает. Вот. А у них такие же заводные эти… Ну, в общем мужские органы. Или женские бюсты обнажённые. На выбор! Прыгающая порнография…

     К нумизматам подошёл. Ба! Чего у них только нет! Вот сидит он, у него полный «дипломат» монет разных стран и времён. Я в карманах пошарил, достаю 10 копеек с гербом СССР, протягиваю. Он ухватился, видно такой не видел никогда. Давай, говорю, change please… Он согласился одну на одну. Бери, мол, какую хочешь. Взял я доллар австралийский и думаю: «А наши всё твердят, что рубль – неконвертируемая валюта. Нате, полюбуйтесь. Доллар за десять копеек дают!» В общем, вывалил я ему всю советскую мелочь, что в карманах была. Взамен набрал канадских долларов, всяких там шиллингов, драхм, эскудо и прочего добра. Зачем? А кто его знает. Вообще-то я не нумизмат, но интересно же… На память. А за пионерский значок соседний мужик вообще мне бумажную деньгу отдал. Камбоджийскую. В отличие от большинства других денег там не президент или вождь нарисован, а слон. Видать, он у них там за главного…

     Следующий поход был в зоопарк. Тоже в центре, где-то недалеко от дворца. Здесь уже живые слоны были. Здоровенные бизоны, жирафы, бегемоты и прочие наши братья. Меньшие. Мужик – работник зоопарка зачем-то перелез через забор к бегемоту. Обитателю вольера это не понравилось и он кинулся на того дядьку. Я никогда не думал, что бегемотище может с такой скоростью гоняться! Мужик еле успел перемахнуть обратно, и гиппопотам со всего маху врезался мордой в решётку. Аж затряслось всё. Всё это произошло мгновенно, я даже не успел расчехлить фотоаппарат…

     Впервые увидел орангутанга. Это вам не шимпанзе и не горилла. Те хоть как-то на нас похожи. А это чудище, хоть и тоже относится к человекообразным, но не дай боже с таким в лесу столкнуться… Ему и делать-то ничего не придётся. Посмотришь на такого и всё… Выносите венки, потом крышку.

      Крокодилов много. У них там, в Таиланде вообще это дело поставлено. Второе место в мире (после Бразилии) по разведению этих чудовищ. В зоопарке они смирные, дрыхнут. Рот разинут (для вентиляции, что ли) и балдеют…

     А детишки, смотрю, поскладывали в кучку портфели и к черепахам залезли. Черепах тоже полно, и не такие мелкие, как обычно у нас в зоомагазинах продаются. Я как-то жестами объяснил троим, чтобы взяли по черепашке в руки и встали покучней. Сфотографировал. Молодцы ребятишки, слушаются взрослых.

 

 

     Ещё там пруды есть, только вода мутноватая, не видно ни фига. Но когда я через мостик пересекал один водный объект, из глубины вдруг высунулась рыбья голова неимоверных размеров… Рот разинула и ушла опять под воду. А в этот рот можно мешок картошки засунуть.

     Побывал я и на змеиной ферме. Насмотрелся всяких гадюк. И за стеклом, и в руках дрессировщика. Хотя, какая там дрессировка? Эти ж гады не поддаются воспитанию. Просто человеку, работающему с ними, надо научиться вовремя отпрыгивать в сторону, желательно подальше. Купил там кошелёк из кожи питона (до настоящего времени сей сувенир не сохранился), а потом до кучи – скорпиона засушенного. В конце представления мужик - змеевод вытащил кобру, раздразнил её до того, что она приняла воинственный вид и раздула капюшон. После этого он объявил, что каждый желающий может подойти поближе и сфотографировать эту змеюку. Желающих оказалось немного, но в их числе был я, наивно полагавший, что кобра «обезврежена», то есть без зубов.

 

Подошёл, присел, сфотографировал… А мужик взял её за шкирку и сунул ей в морду стакан. Разинулась пасть, показались зубищи, потёк яд… У меня на затылке чего-то зашевелилось, и тут мне стало понятно, какой я герой (в смысле – дурак).

 

 

Городские картинки

 

     В Бангкоке есть памятники королям. Они у них, кажется все Рамы, как у французов Людовики. Каждый с номером. Вот у памятника Раме Шестому я наткнулся на детский духовой оркестр. Ёкарный бабай, да у нас не каждый взрослый коллектив так играет! А тут мальчишки и девчонки… А уж какую полиритмию барабанная группа выстукивала! Нашим джазистам поучиться бы такой раскрепощённости и одновременно дисциплинированности!

 

 

     О детях отдельно надо сказать. Школьники все одеты в форму. И правильно, в этом возрасте надо не тряпками выделяться, а знаниями. После школы чего хочешь таскай, а тут нечего отвлекаться от уроков. Мало того, у них ещё и галстуки вроде пионерских, но не одного только красного цвета, а разных. Как они там разделяются – по школам или по ещё чему – не знаю. На левом рукаве вышита фамилия и название учебного заведения, как я понимаю, если вдруг потеряется ребёнок, или какое другое событие произойдёт. И ещё на рукавах такие специальные кармашки для ручек-карандашей.

     Есть и другая категория детей – попрошайки. Идёшь мимо, главное – не обращать внимания. Стоит только одну монетку дать – всё! Сразу, как саранча… Правда, есть более цивильный способ вымогательства. Эти не просто клянчат деньги, а упорно пытаются что-то всучить: салфеточки, куклы какие-то самодельные, прочую дребедень… Смотрят тебе в глаза своими косенькими, лепечут чего-то… Жалко.

     А вот взрослого безрукого нищего я как-то пожалел, а мне сказали – зря. Там, оказывается, за воровство руки рубят. Вот сидит он без руки, а ведь неспроста он таким стал. Значит, попался. А вон тот, без двух рук – это уж рецидивист. Вообще там уголовный кодекс бесцеремонный. Например, за наркоту – к стенке. Без вариантов. Поэтому с уличной преступностью ситуация относительно благополучная. Ходишь спокойно, никакого хулиганья не видать.

     И всё-таки меня обокрали. Собрались мы вчетвером (Серёга Ерофеев и две дамы – жена и дочка джигита Плиева) в развлекательное заведение Сиам-парк. Есть там у них такой аналог наших парков культуры и отдыха. Платишь при входе 200 батов (что составляет 8 долларов) и целый день все аттракционы – твои. Ну мы и давай всё подряд пробовать. Смотрим со стороны на немыслимые «русские горки» с «мёртвой петлей» и никак не сообразим, чего это они молча катаются, у нас же визжат обычно? А когда сами попробовали – поняли. Там так прижимает, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, где уж там крикнуть…

 

Водопад в Сиам-парке.

 

     Поснимали на фото динозавров. Есть там такое заведение – «Dinotopia». Сделаны макеты в натуральную величину, они двигаются и издают жуткие звуки. Дочка Плиева тут же продемонстрировала уровень интеллекта, спросив с широко распахнутыми глазами: «А что, это правда такие чудовища жили раньше, или это фантастика?». И нашла, где спросить – в последнем зале, где настоящие скелеты… Прямо уровень американского президента Рейгана. Тот тоже никак понять не мог, чего это ему показывают, плевался, крестился, и говорил, что такого быть не может, потому как о динозаврах ничего не написано в Библии.

     А ещё там было искусственное море. То есть огромнейший бассейн с пляжем, водопадами и подводными фонтанами. На противоположном от пляжа берегу работал волновой генератор, создавая полную иллюзию морского прибоя. Вдоль берега шли метки 0,7; 1,4; 2,8 и так далее. Чтобы плывущий человек знал, какая тут глубина и думал, прежде чем пробовать ногами дно. Мысленно выматерившись по поводу своего склероза и разгильдяйства, я сбегал в ларёк и купил плавки. Навстречу нам из моря вылезали бритоголовые личности в количестве четырёх человек, гыгыкая и выражаясь на родном нецензурном… Оказалось новоявленные предприниматели. Предпринимательство их заключалось в продаже неизвестно кому двух самолётов (нет, не «кукурузников» - боевых истребителей) и пропивании полученных денег…

     Вот когда мы набарахтались в полуморской (несолёной) воде и вылезли на берег… Оказалось, что сумочку-кенгуру у меня увели. Лежавший рядом фотоаппарат остался на месте. Я прямо в плавках ринулся к прохаживавшимся неподалёку охранникам, те отвели меня в полицейский участок. Мистер Супан (так мне представился полицейский начальник) тут же поднял по тревоге весь гарнизон парка культуры и отправил на прочёсывание местности, не забыв блокировать все выходы. У белого туриста украли кошелёк! Преступление века!!! Час я сидел в одних плавках в полицейском кабинете и пил кока-колу с улыбающимся Супаном, которому ежеминутно что-то докладывали по рации. Потом пошёл к своим… Слаба ихняя полиция против наших братков. Распустились там…

     В сумочке было что-то около 40 долларов, пропуск, медицинская карточка и ещё какие-то безделушки. Но больше всего было жалко отснятую, но не проявленную фотоплёнку с кадрами из Королевского дворца и музея динозавров. Пришлось срочно покупать новую плёнку и идти опять к этим ящерам, но настроение было уже не то… А кадры из дворца так и пропали. Взял я потом плёнку у Сашки Безмощенко и наделал себе дубликатов того, что он снимал в Королевском дворце. Хоть так… А сумочку эти хмыри – торговцы самолётами выкинули, скорее всего, куда-нибудь в кусты. Сценка прямо из «Золотого телёнка». Это когда Балаганов, имея в кармане пятьдесят тысяч, свистнул в трамвае кошелёк – «машинально». Вот и эти скоты миллионы за боевую технику огребли, а пройти мимо кошелька – ну никак…

 

Патпонг

 

     Сие слово означает название улицы, без описания которой рассказ о Бангкоке будет неполноценным. Это «ночная» достопримечательность тайской столицы. Ездили мы туда раза два или три. Кстати, ездили на такси, и ещё на моторикше. Ну, что такое рикша – это все знают. Но в качестве тягловой силы в Бангкоке используется не мускульная сила извозчика, идущего пешком или крутящего ногами велосипедные педали, а более сложная техника. Внешне это сильно напоминает наш мотороллер «Вятка» (если кто помнит), точнее – его трёхколёсный грузовой вариант «Муравей». Кстати, в оригинале это какой-то итальянский мотороллер, название сейчас трудно вспомнить. Ну вот, впереди, значит, сидит таксист, а сзади, под тентом два пассажирских места. Называется это чудо техники «Тук-тук».

     На улице Патпонг главная достопримечательность – проститутки. Официально проституции в стране вроде бы не существует, но… Идёшь по тротуару или прямо по проезжей части (ночью там движения транспорта нет, всё занято торговлей) и глазеешь…  Окна открыты, видны внутренности помещений, а там такое творится! Абсолютно голые девицы выплясывают прямо на столах, сдвинутых, как на свадьбах, музыка вовсю гремит… Тебя ежеминутно хватают за руки мужики, подмигивающие и кивающие себе за спину, где скромно потупив глазки переминаются профессиональные любовницы. Сами они не вступают в контакт на улице. Ну вот, договариваешься с хозяином, он тебе выдаёт во временное пользование свою рабыню, и топаешь с ней в ближайшую гостиницу. Гостиниц там полно вокруг этого заповедника разврата, и там всё уже приготовлено. Короче – отлаженный секс-бизнес. Но официальных публичных домов – нет.

     Поднимаемся вдвоём с коллегой по очень крутой одномаршевой лестнице на второй этаж какого-то заведения. Нас сразу окружают несколько сотрудниц во главе с атаманшей. Мой напарник уже пускает слюни… В зале полумрак, музыка, за столиками сидят парочки, о чём-то беседуют, потягивают пойло через соломинки. Чувствую, меня кто-то обнимает сзади и прижимается. Из-под мышки высовывается маленькая головка и с улыбкой что-то щебечет. Ё-маё, она ж совсем ребёнок! Или мне кажется… Тут и атаманша начинает на меня наседать, рекламирует товар. Товарищ мой просит перевести, чтобы дали ему женщину постарше. Ну, не может он с ребёнком.  Облико морале, понимаешь…  Я перевожу, хотя бандерша и так поняла. А меня тискают всё сильней, и я чувствую, что раскрутка у них профессиональная, ещё немного - и я отсюда не выйду. Товарищ говорит, чтобы я не беспокоился за него, ему всё понравилось, он остаётся. Тут вдруг меня осеняет, как от них вырваться. Я хлопаю себя по лбу и объявляю начальнице, а заодно и той малолетке, которая в меня вцепилась, что совсем забыл – там на улице ещё двое дожидаются. Сейчас я их приведу!... И кубарем с лестницы. Вырвался…

     Шарахнувшись на улице от крысы, шмыгающей под ногами (оказалось – заводная игрушка) и поглядев на продающиеся здесь же очень красивые ковры с вышитыми парусниками, летящими по ночному океану, я забрался в «тук-тук» и отбыл восвояси.

     Вообще ночью и без Патпонга интересно. Кругом иллюминация, ёлочные гирлянды на пальмах (у нас лет через десять тоже стали эти китайские лампочки вешать на тополя и клёны), музыка гремит, запахи слюновыделяющие…  С наступлением ночи температура в городе падает до 29 градусов, и молодёжь начинает облачаться в высокие шнурованные сапоги-ботинки и кожаные куртки. Некоторые даже с меховым воротником одевают. Ну хочется людям одеть что-то кроме майки, а когда? Только ночью, когда по их понятиям жутко холодно.

     Уличная торговля процветает часов до двух ночи. Торгуют всем.

     А ещё я со скуки повадился ходить по музыкальным магазинам. В основном они расположены в огромных торговых центрах, но есть и маленькие уличные лавчонки, преимущественно в китайском квартале. Там такая ситуация: инструментов – завались, а игроков толковых – нет. В нашем отеле на первом этаже был ресторан. Из экономических соображений я его не посещал, но иногда останавливался у открытых дверей и смотрел на саксофониста, нудно выдувающего «Историю любви» или «Крёстного отца» в сопровождении клавишника, использующего режим автоаккомпанемента своей «Ямахи». Впечатление удручающее. Не берусь судить в общем о музыкальном уровне тайской столицы, но ни один приличный музыкант в поле моего зрения не попал… Так вот, когда мы остались без дела, я стал заходить в гитарно-барабанные магазины, спрашивал разрешения, садился за приглянувшийся новейший синтезатор, и играл, играл, играл… Каждый раз собиралась небольшая толпа, и это ещё больше убедило меня в том, что прилично играющий (двумя руками!) человек – редкость в этих краях. Каждый раз после окончания моего блистательного выступления продавец (владелец) магазина кланялся и благодарил, прижимая ладони к груди. Видимо, я делал рекламу его товару, сам того не подозревая. Мне же было это до лампочки, просто хотелось поиграть. Инструмент я покупать не собирался – слишком много было финансовых дыр, которые по возвращении в Пензу надо было заткнуть. Времена были не из лёгких, зарплату родное многопартийное демократическое правительство не давало по нескольку месяцев…

     Однажды, когда я, испробовав новейший Technics sx KN 2000, поклонился толпе, и под аплодисменты стал пробираться к выходу, ко мне прицепился один поклонник, и стал выражать свой восторг моими способностями. Я затеял с ним спор, доказывая, что это заслуга не моя, а хорошего синтезатора (до сих пор жалею, что не купил!), он же, напротив, доказывал, что синтезатор сам по себе ничто, а вот только под моими пальцами он впервые услышал, как вся эта электроника может звучать. Ладно, согласились на ничью, присели возле бассейна с рыбками на первом этаже магазина и продолжили разговор. Он поинтересовался, где работает такой выдающийся музыкант. Я ему коротко обрисовал нашу ситуацию с работой. У него отвалилась челюсть, он вытащил деньги и стал мне совать. Просто так взять подачку я гордо отказался, но, чтобы не обижать мистера Нада (наверное, это фамилия), я предложил ему как бы купить у меня русский сувенир. Он радостно согласился. Я поднялся на второй этаж, и на свой неожиданный гонорар (или милостыню?) купил джинсы и барабанные палочки зелёного цвета. А мистер Над побежал домой показывать семейству незапланированное приобретение – парадную кокарду с фуражки офицера советских ВВС.

 

Употребление лекарств

 

     Сначала меня довела жара. Довела почти до ручки. Ну, правильно, говорили же, что надо акклиматизироваться, несколько дней не шляться по улицам. А я по ночам после репетиций с первого дня начал исследовать окрестности. А потом и днём по жарище мотаться. В общем, где-то дней через восемь меня прихватило. Температура под сорок и ничего не болит…  А делать со мной что-то ведь надо, поскольку в таком горячем виде из меня работник очень хреновый.  Ответственность никому на себя брать неохота, и денег жалко. Мы ведь были все застрахованы на тысячу долларов каждый. То есть, если захвораешь, то лечить будут, но в пределах этой суммы. Если на тебя тыщу извели, а ты всё валяешься, то тебя грузят в первый попавшийся аэроплан, и – на Родину. Долечивайся там.

     Тут как раз на моё счастье приехали высочайшие лица российского цирка: Л.П.Яирова (президент Росгосцирка) и Л.В.Костюк (директор Большого московского цирка). Я имел счастье поздороваться с ними за ручку, а потом кто-то капнул Людмиле Петровне, что пианист находится при издыхании, после чего она дала распоряжение отдать меня на растерзание местным эскулапам. Между прочим, должны это были успеть сделать во время перерыва между спектаклями. Поехали со мной два переводчика: один переводил с русского на английский, второй с английского на тайский. Такая вот детская игра в «испорченный телефон».

     В больнице меня оглядели, чего-то сказали, со слов первого (русско-английского) переводчика я понял, что это вроде бы ангина… Получил бесплатно таблетки от температуры, спросил что-то вроде «а подействует?» и получил от обиженных таким недоверием врачей ответ, что тайская медицина одна из лучших в мире.

      На обратном пути пришлось понервничать. На улице образовалась огромная автомобильная пробка. А время поджимало…  Водитель такси перекинулся фразами с переводчиком и свернул куда-то в сторону с забитой автомобилями улицы. Оказалось, что параллельно основной дороге проложена ещё одна – скоростная платная, проходящая на высоте как виадук. По ней мы долетели до цирка за считанные минуты.  Выскочил я на сцену, когда уже прозвенел третий звонок, а перепуганный Лев Семёныч таращил свои рачьи глаза на мои ноты, видимо с ужасом представляя, как он сейчас будет за меня играть. Яирова повернулась на своём почётном месте в зрительном зале, жестами спросила меня «как дела», я поднял вверх большой палец и врезал по клавиатуре…

     Между прочим, за первые семь – десять дней наших артистов и обслуги полегло восемнадцать человек. От перегрева. Багдасаров вообще доигрался до воспаления лёгких. Его положили в больницу, и привозили только ко второму отделению каждого спектакля. Номер сократили, он выступал где-то минут десять, и потом опять – в палату. Через два года я его встретил в Пензе, оказалось, что та глупость (он вспотевший стал под вентилятор) не прошла бесследно. Кстати, а те таблетки оказались очень эффективными. Не обманули. Назывались они, кажется, «Тиффи» и предназначались для вылечивания тропической лихорадки. Врач меня тогда предупредил: «Через два дня будешь в норме». Какие там два дня! Часа через три я уже был как огурец.

     Где-то через месяц меня опять достал этот проклятый кондиционер. А поскольку мы уже находились в «отпуске без содержания», то я постеснялся пойти в госпиталь, а обратился к своему соседу по номеру. Михалпорфирьич вставил в уши соответствующий прибор и приказал дышать. А дальше всё происходило почти как в фильме «Три плюс два», только он не говорил мне «тпру-у!», а молча саданул меня локтем под рёбра. Когда я вежливо поинтересовался смыслом данного метода, ветеринар смутился, и пояснил, что он так обходится с лошадьми. «Шоб глубже дышала. Дашь ей под рёбра – она и сопит…» Всё-таки потом пришлось сходить в больницу, и, к своему удивлению, опять получить бесплатные пилюли от лихорадки. Страховка продолжала действовать.

     Чтобы не создавалось впечатления, что я один такой невезучий в смысле болезней, доложу, что находились люди в нашей команде, которые тоже испытали на своей шкуре соприкосновение с руками местных докторов. Один акробат у Черниевского прямо на второй день сломал руку во время репетиции. Месяц ходил в гипсе, потом месяц (когда не работали) разминался, тренировался. А когда прилетели на Филиппины, он тут же сломал ногу. Его опять упаковали в гипс, и в таком состоянии он находился до самого конца гастролей. Не выступил ни разу. Кстати, жена у него симпатичная, но наглая… Сволочь.

     Лев Семёныч, одуревая от тоски и безделья, симулировал сердечный приступ и завалился в больницу. Там его пару дней кормили бесплатно бананами, брали анализы и меряли температуру. Потом ситуация прояснилась, и его выпихнули.

     А один из наших товарищей подхватил некую неприличную болезнь. Кстати, на улицу Патпонг он не ходил, это точно. Я, краснея до ушей, спрашивал в аптеках для него что-нибудь антивенерическое, Айболит Порфирьич колол ему какие-то антибиотики, но ни фига не помогло.

 

Перелёт на острова

 

     Точно не помню, но числа девятого декабря мы стали упаковываться для отбытия на Филиппины согласно подписанному контракту. Молоденькая горничная заглянула к нам в номер и что-то спросила, кажется, её интересовало: можно ли поменять нам постель или нет (эта процедура делалась ежедневно). Я начал было объяснять, что не обязательно, поскольку валяться на кроватях нам некогда, к вечеру мы освободим номер… И тут мне решил помочь доктор. Никогда не забуду искажённого безграничным ужасом лица девочки, когда она выронила швабру и ломанулась в коридор, насмерть перепуганная воплем Михалпорфирьича: «Мани-ила-а-а!!!». Это он так коротко и доходчиво объяснил горничной, куда мы едем. Вот ведь – одно-единственное слово произнёс, а каков эффект!

     На этот раз нас запихали в овеянный легендами, и уставший сниматься в кино аэроплан Boeing-747. Ну и чего? На одно кресло (десять против девяти) шире нашего ИЛ-86. Вот и вся разница (в пассажирском понятии), комфорт тот же. Долетели за три часа без приключений. Аэропорт в Маниле грязнее и бестолково-суетливей, чем в Бангкоке.

 

 

     Отель оказался намного шикарнее таиландского. Из множества поразивших меня вещей отмечу только телефон над унитазом и красивый бассейн. В бассейн я залез в первый же вечер, пока остальные распаковывали чемоданы. На входе в гостиницу у портье стояла большая ваза с конфетами, можно было брать… И опять они не учли, кто к ним приехал. Вместо того, чтобы получить ключ от номера и взять одну конфетку, наши артисты хапали леденцы горстями. У филиппинцев глаза округлялись, и они беспрерывно подтаскивали коробки с конфетами. Потом нам эту халяву прикрыли. Когда мы вваливались в гостиницу после работы, вазочку убирали под прилавок, а на вопросы по поводу бесплатных конфет лопотали что-то типа «моя твоя не понимай». Я так думаю, что мы у них за три дня месячный запас съели.        Кстати, про портье. Вот читал я до этой поездки, что «на Филиппинах можно встретить девушек редкой красоты». Не знаю, куда они при нашем появлении попрятались, но единственная симпатичная девчушка работала как раз вот тут, возле конфет с ключами.

     Ещё был там интересный магазинчик на первом этаже, где торговали всякими побрякушками. Значит, дело происходило так: допустим, постоялец запил, или в карты продулся, или ещё что, ну, в общем, денежки тю-тю, а платить за номер надо. Поскольку платить нечем, он отдавал что-нибудь ценное, вроде часов, портсигара, кольца и т.д. Естественно, это были золотые вещи. Ну вот, этим барахлом в той лавке и торговали. Компенсировали убытки.

     Ой, чуть не забыл! При вселении в номер у нас была такая история… Ввалились мы в помещение после мотовни по аэродромам, уставшие, как собаки. Чемоданы свалили в угол и решили отдохнуть.  Михалпорфирьич не раздеваясь брякнулся на кровать и принялся за чтение местной газеты на английском языке. А я решил познакомиться с филиппинским телевидением. Представьте себе картину: он лежит слева от меня, я валяюсь на правой кровати, накрытый простыней, нога согнута в колене, в правой руке пульт от телика. Он пульт не видит. Я щёлкаю кнопкой переключения каналов, и каждый раз доктор отрывается от газеты и изумлённо пялится на экран – как же это так, никто к телевизору не подходит, а программы меняются? Видно, у них, в Воронеже ещё такого не изобрели…

     Тут заходит Витька Тищик, басист, я ему подмигиваю, он тут же врубается в ситуацию, и начинает: «Миша, ты чего там накрутил в телике, что он сам каналы переключает?» Айболит испуганно машет руками и взволнованно отрицает свою причастность к происходящему. «А то смотри, – продолжает Витёк – тут техника хитрая. Она на голос реагирует. Вот сейчас я ему скажу, чтобы он выключился – и потухнет, как миленький». Я нажимаю кнопку, телевизор гаснет. Доктор глядит на телевизор обалдевшими глазами. Витёк опять за своё: «А чтобы включить, надо подойти к нему слева, назвать своё имя, звание и номер программы». Доктор недоверчиво качает головой, и косится в мою сторону. «Виктор Тищик, младший сержант запаса, четвёртый канал!» - произносит басист, и я нажимаю кнопку Power. Телевизор начинает работать. Доктор секунды три молчит, потом посылает нас к этой самой маме...

     А Витьку уже невозможно остановить. Он подходит к встроенному шкафу и спрашивает: «Открывали?». Мы дружно говорим, что нет. Тогда Виктор принимается за инструктаж. «Подходишь, берёшься за ручку, говоришь «Гори!», и открываешь. При этом загорается лампочка внутри». Он открыл дверцу, подсветка действительно зажглась, доктор выругался и запустил в басиста газетой, после чего Витька свалил к себе домой…

     Утром, когда я ещё валялся на огромной кровати, айболит решил поставить чемодан в шкаф. Открыл… И, ну надо же! – чудо-техника не сработала. Может, контакт залип, может ещё что… Миша повернулся ко мне и с обескураженным видом сказал «Во… чё-то не горит…». Я сразу же вспомнил вчерашние витькины уроки, и говорю: «А ты ж не сказал, чтобы горело». Доктор начал было закипать, но я ему посоветовал всё-таки попробовать. Он нехотя буркнул «Гори!» и распахнул дверцу… Лампочка зажглась. Обалдевший доктор молча сполз спиной по стене на пол.

 

Манила

 

     С магазинами нам повезло, напротив был огромнейший сарай с надписью Mall, с другой стороны отеля стоял супермаркет Shangri-La, видимо, как-то связанный с отелем, поскольку на отеле тоже была такая надпись. А вот работа оказалась далеко. Мы с барабанщиком как-то раз решили пешком от работы до дома пройтись. Шли полтора часа. Так что километров шесть-семь там точно было. Вот и возили нас туда на небольшом автобусе. Интересная деталь: у него между рядами сидений ещё и откидные места были, как раз в ширину прохода. Если их разложить, то свободного места вообще не оставалось. Сидели битком, и думали – не дай бог авария. Хрен выберемся…

     Цирковые мероприятия проводились в круглом зале с надписью Araneta Coloseum. 

 

У служебного входа в цирк стоял внушительный дядя с ба-альшим револьвером. Музыкантам, как и в Бангкоке, никакой комнатёнки не выделили, и мы перед работой и в антракте тусовались в коридоре. Звукооператоры были намного толковей, чем в Таиланде, зря ручки не крутили и включали фонограмму вовремя. Публика принимала нашу самодеятельность хорошо, и однажды в оркестр даже принесли записку, в которой по-английски значилось, что мы - «супер».

     Вообще в Маниле с языком было попроще – там один из официальных языков – английский. Правда, это имело для меня и отрицательную сторону. Поскольку произношение у меня было более-менее приличное (акцент, естественно, был, и меня принимали за австралийца), то стоило сказать всего одну фразу, как в ответ слышался  словесный поток, а потом на их лицах читалось недоумение: белый человек, а не понимает… Им-то проще, их американцы много лет оккупировали, вот они и натренировались.

     А с американцами у них отношения особые. Не знаю, как простой народ к этому относится, не узнавал. А вот на государственном уровне чувствуется преклонение перед бывшими (?) оккупантами. Вот, к примеру, покупаешь в Бангкоке карту города – там кроме названий улиц и обозначения важнейших достопримечательностей указаны все посольства. Для иностранных туристов это нелишняя информация. А в Маниле на подобной карте обозначено только одно-единственное посольство. Угадайте, какое…

     Влажность в городе была поменьше, чем в Бангкоке, непрерывно дул ветерок с океана, и дышалось полегче. Особых достопримечательностей мы не нашли. Разве что старая крепость с очень мощными стенами – видно, что не для понта строили, а для реальной обороны. Метро в городе нет (сейсмоопасный район), но зато есть некое подобие скоростного трамвая. Ходит эта штуковина по рельсам примерно на высоте второго этажа. Мы катались.

     Маршрутные такси у них интересные. Старые армейские грузовички, разукрашенные, как новогодняя ёлка. Каждый хозяин такого транспортного средства старается перещеголять другого в раскраске.

 

Рамы и двигатели, видимо, оставлены прежними, а многие детали кузова сделаны вновь из оцинкованного железа. Видимо, вследствие высокой влажности машины там гниют очень быстро.

 

Нелирическая глава

 

      Довелось мне столкнуться и с филиппинской полицией. Пошёл я во время перерыва между спектаклями на почту, с той же целью, что и в Бангкоке – звякнуть домой. Попросил у телефонистки три минуты разговора с Россией и зашёл в указанную кабинку. Постоянно глядя на часы приступил к разговору с супругой. Видя, что секундная стрелка вышла на финишную кривую, стал закругляться, но фраза «Ну, всё. Целую. Пока!» вылезла за пределы лимита на две секунды. Я подивился, что автоматика не отсекла лишнее время, и пошёл к телефонистке – платить. И тут она меня огорошивает: «С Вас, мистер, за четыре минуты разговора…» Засчитала две секунды за целую минуту, зараза!  А у меня денег тютелька в тютельку только на три (кстати, из этой местности ровно в два раза дороже в Россию звонить, чем из Бангкока), ну плюс какая-то мелочь. Она, улыбаясь, тут же нажала кнопку и мгновенно возник амбал-полисмен. Проверив документы, он меня всё-таки под честное слово отпустил, я сбегал в цирк, занял у Митрохина несчастные 100 песо и вернулся на почту. Тут уже заулыбался и полицейский, видимо ему самому было приятно, что приезжий субъект оказался порядочным гражданином.

      Не только охранник у входа в цирк стоял с оружием. Оружие мы видели повсеместно. В больших магазинах все до единой девушки-кассирши были опоясаны портупеями с торчащими рукоятками револьверов. При входе в магазин или банк стояли добры молодцы с «помповыми» ружьями или штурмовыми винтовками. Свобода и демократия процветают в этой стране.

 

 

      А также там процветает ещё один своеобразный вид заработка. Идёшь по улице разинув рот. Некто малоприметный кидает тебе в карман или в сумочку пакетик с героином. И сразу же он (или его напарник) звонит в полицию. Тебя хватают и волокут в тюрягу, а этому деятелю, который позвонил и «сигнализировал» дают премию «за борьбу с наркомафией». Нас сразу же об этом предупредили, и мы ходили, заколов карманы булавками и постоянно озираясь. Кстати, в Таиланде такое напрочь отсутствует, несмотря на их очень жёсткое отношение к наркоте и вообще к преступности. Мне объяснили это тем, что религия (Буддизм) не позволяет говорить о человеке плохо. Уж не знаю, как там на самом деле, но факт налицо. А в филиппинских владениях господствует другая религия – католицизм, поэтому тут сплетничать, наушничать и закладывать людей не возбраняется.

     А у нас до сих пор некоторые поборники свободы всё твердят о стукачестве в СССР… Эх, люди… Не нюхали, видать настоящего… Их бы ещё куда-нибудь в современную Германию или Швецию пустить, чтобы ощутили.

     Пневматическое оружие на каждом шагу. Во всяком случае, район, где мы работали, был завален довольно точными копиями пистолетов популярных марок. А вот в отдел огнестрельного оружия я попал только один раз, и больше не испытывал желания ходить по подобным магазинам. Среди разложенных под толстым стеклом пистолетов я увидел значок. На значке был изображён человеческий кулак с торчащим вверх пальцем № 3. Под этим откровенным жестом шла надпись «Fuck Russians!». Ладно бы, если супротив коммунистов или анархистов это дело было направлено, ну хоть как-то можно было бы понять… Напрягал я извилины, напрягал – так и не смог вспомнить, в каком веке мы их угнетали, несчастных. Повторю, этот призыв к насилию над русскими лежал среди боевого оружия. Я обиделся и ушёл.

 

А.Котляр с охранником у входа в цирк.

 

Экскурсии

 

     Собственно говоря, культпоходов у меня на Филиппинах было всего два. Первый в одиночестве, второй с группой товарищей.

     Подобрать коллег для осмотра достопримечательностей было не так-то просто. То ли от жары их так разморило, то ли уже надоела эта заграница – не знаю. Поначалу ещё как-то бегали по окрестностям (когда в Таиланде были), а тут чего-то скисли совсем. Лёха Перинац – тот с самого начала никуда не ходил. Только в ближайший магазин за жратвой. Мне, говорит, неинтересно, я уже весь мир видел. Лежит, как тюлень целыми днями на кровати и кряхтит, оттопырив нижнюю губу. Маэстро ещё в Бангкоке начал паниковать, и меня пугал: «Лёша, не ходите в одиночку. Здесь людей крадут». За каким лешим меня будут красть - он не объяснил.

     Короче – пришлось идти одному. Водя по карте указательным пальцем, обнаружил я некий заповедник. На ближайшей остановке узнал, каким автобусом добраться, сел и поехал. Нужный мне объект находился за городом. Это оказалось что-то вроде этнографического музея под открытым небом. Тут был искусственный вулкан (недействующий), макеты различных построек прошлых веков (дома на сваях, забитых в болото) и т.д. Был даже небольшой остров с перекинутым на него мостиком. Остров был покрыт огромной сеткой, растянутой на высоких шестах, причём сетка свисала до земли. Через хитрую двойную дверь можно было войти внутрь. А там жили птицы. От мелких, вроде синичек – до павлинов. Все они свободно шастали и порхали, а ты, получается, оказывался с ними вместе в одной громадной клетке. Такая вот оригинальная форма зоопарка.

     А в нормальный зоопарк, где звери и люди по разные стороны решётки содержатся, мы ходили уже всем скопом (естественно, кроме Перинаца). Маэстро тоже не было, но зато в Маниле с нами на прогулки стал увязываться мой сосед по номеру. По дороге обнаружили главную достопримечательность, объект поклонения (или преклонения) – американское посольство. Движимые чувством патриотизма, и выражая свой протест против агрессивной империалистической внешней политики США, мы с Сашкой Безмощенко нашли по куску мела, и на заборе, напротив посольства, написали русское слово из трёх букв.

 

 

     Догнал нас мужик на двухколёсном изделии, в которое была запряжена лошадь. Стал нас доставать, принимая за богатых белых туристов, давай, мол, подвезу. Мы ему и так, и сяк, дескать, идти здесь два шага, сами доберёмся. Не отстал. Долго за нами ехал, и всё цену сбавлял. В конце концов, мы сдались. Он свистнул, как из-под земли появился ещё один такой же извозчик, и мы на двух экипажах покатили в зоопарк. Когда вылезли, я на память сфотографировал этот гужевой транспорт, на котором для прикола было красиво написано Toyota.

 

 

     Сам зоопарк по сравнению с бангкокским оказался полным убожеством, по размерам приблизительно похожим на пензенский. Кроме мощного носорога смотреть было некого, звери содержались в тесных помещениях, и вид имели какой-то замурзанный.

     А вот те импровизированные концерты, которые я устраивал в таиландских магазинах, здесь не проходили. Я даже не пытался. Причина простая – боялся опозориться. Вся фишка в том, что в Маниле каждый продавец в музыкальных магазинах играл так, что мне и не снилось. Нет, конечно, «Барыню» я бы мог слабать вне конкуренции… Но не более. Кстати, из вестибюля гостиницы сквозь стеклянные двери был виден ресторан, и сидящие на сцене музыканты. Состав менялся, только я не помню, по дням недели или по времени суток. Иногда мы вечерами, возвращаясь с работы, останавливались и смотрели. Швейцар не возражал, даже если мы толпились в ресторанных дверях, загораживая проход. Так вот там пела одна тётенька – обалдеть! Не в смысле красоты, а в смысле пения. У нас бы это была джазовая суперзвезда на всю страну, а там – кабацкая певица… Однажды она подмигнула мне и улыбнулась, махнув рукой, мол, заходи, не стесняйся, чего встал разинувши рот…

     Остальные походы были по большей части связаны с товарно-денежными отношениями. Как-то вечером после работы мы с Серёгой пошли в ближайший магазин (будучи навеселе). Традиционно нас окружила по дороге туда толпа маленьких беспризорников, скандирующих одну фразу: «Мистер, уан писо». В этот вечер давать кому-либо из мелюзги монетку достоинством в один песо я не был настроен. Растопырившись посреди тротуара и уперев руки в бока, я на чистом русском грозно произнёс: «Вы чё, постановление ГорОНО не знаете?! После девяти вечера нахождение несовершеннолетних на улице без сопровождения взрослых запрещено!! Вот я завтра отцу на производство сообщу, в профком! Марш по домам!!» Мелковозрастных попрошаек как ветром сдуло, а Серёга остолбенел: «Ты чего, раньше в школе, что ли, работал?» «Угу. Почти» - ответил я, и мы продолжили поход за продуктами.

     Весёлый продавец-негр пытался нам что-то сказать приятное, но у него плохо получалось по причине полного незнания русского языка. Мы с Серёгой решили это дело немного поправить. На следующий день все артисты, возвращаясь из этого магазина, вытирали слёзы и держались за животы – обаятельный негр здоровался с каждым русским артистом на их родном языке, произнося: «Ельтсын мудак».

     Кроме воспитания продавцов мы ещё и стюардов на этажах гостиницы учили правильному общению. Они ведь как? Увидят белого человека, голову наклоняют, и почтительно говорят «сэр». Ни фига! С нашей помощью им пришлось выучиться обращению «товарисч».

     Вот так мы несли культуру в массы. Ну, ладно, это хохмочки, но за одну вещь мне было неловко. Ещё в Бангкоке я как-то попал к утреннему открытию большого супермаркета. Часы над дверью пропищали 10.00, стеклянные створки поехали в разные стороны, и толпа ломанулась внутрь, сопровождаемая музыкой. А что за музыка? Можете себе представить – Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром. Я не могу передать свои ощущения. Хотелось взмахнуть крыльями и полететь куда-то вверх (попутно скупая все товары в магазине).

     А неловко мне было в тот же день, когда тайское гастрольное руководство попросило дать какую-нибудь кассету с русской музыкой, чтобы наиболее известные и высокохудожественные произведения из России звучали при входе публики в зал. Дали наши артисты им свои кассеты… И целый месяц тайцы слушали хриплое нытьё про лагеря, конвой, баланду, побеги, Колыму и поганых мусоров…

 

Новый год и сборы в обратный путь

 

     Второе моё приобщение к кокосам всё-таки состоялось. Точно так же мужик со свистом отрубил этому волосатому ореху верхнюю часть, но дальше было всё не так, как в Бангкоке. Жидкость он вылил в помойное ведро. И станочком, напоминающим бормашину увеличенных размеров, выскреб изнутри белую стружку. Мочалкообразная еда была уложена в полиэтиленовый мешок и отдана мне в обмен на 25 песо, то есть тот же один доллар. Опять невкусно. У нас ведь кокосовая стружка используется подслащенная, а тут натуральная, пресная. Но эффект был! Три дня я жил в туалете…

      И тут меня, измученного поносом, начал доставать дирижёр. На третьем месяце работы его вдруг осенило, что у Плиевых в лезгинках надо играть звуком гармошки. Я ему долго объяснял, корчась от боли в животе, что инструмент старый, и в нём кто-то хорошо покопался, поэтому половина тембров не работает. В том числе и все баяно-аккордеонные звуки. Лев Семёныч (кстати, игравший всё время гастролей пьесу «Тико-тико» в другой тональности) ничего не хотел слушать, упёрся, и требовал гармошку. Кончилось это тем, о чём меня и предупреждал в Пензе наш дирижёр – рукоприкладством. Только получилось наоборот. Лев Семёныч окончательно потерял руль и однажды во время моего соло полез ко мне переключать тембра. Пришлось хряснуть его по рукам, потому что уговаривать времени не было. Неделю мы не разговаривали, а потом помирились по случаю моего дня рождения. Маленький праздник отмечали в узком оркестровом кругу у меня в номере (естественно, с участием моего соседа Михаила Порфирьевича), пили местную водку «Тоска», слушали нетрезвое бельканто ветеринара и тосковали по Родине…

     Кстати, выпивка в Маниле намного дешевле, чем в Бангкоке. А еда наоборот – дороже. В тайской столице, как я уже докладывал, собаки валяются на каждом шагу, а в Маниле – ни одной. Мы поинтересовались. Оказывается, их местные бродяги извели на закуску…

     Ёлок в тропиках не наблюдается. Местные жители приспосабливают под это дело пальмы. Гирлянды вешают, украшения… Нам в цирке тоже устроили это дело. Повесили лампочки на пальмы, поставили столики, налили винца. Сначала мы сидели как белые люди, а потом разрумянившимся артистам потребовалось сплясать под музыку. Естественно, музыкантов начали уговаривать сыграть что-нибудь весёленькое. Перинац, Василевский и Тищик гордо, но тихо удалились в гостиницу, а мы с Серёгой и Сашкой остались забавлять публику. По возвращении в отель нам было высказано, что мы такие-сякие, не имеем гордости и не блюдём честь музыкантов.

 

 

     Пьянка продолжалась в отеле. Единственный артист, пригласивший нас отведать шампанского – это руководитель воздушного полёта «Орион» Володя Гарамов. Остальные артисты разбрелись по номерам пить в тайне друг от друга. Я поймал на одном из верхних этажей какого-то полутрезвого американца и притащил его в номер к духовикам. Сам не понял, зачем, видимо просто захотелось пообщаться с новым лицом, поскольку старые уже стали поднадоедать. Американцу пытались что-то втолковать по вопросам российской политики (как раз у нас началась заваруха в Чечне), но он только подставлял стакан и улыбался…

     Перед отлётом из Манилы обнаружилась проблема: ни у кого из присутствующих не было тёплых вещей. Уезжали ведь из России ранней осенью, налегке. А возвращаться приходилось в январе. Срочно побежали по магазинам. А откуда, скажите на милость, в тропическом государстве могут быть шубы и валенки, если по их понятиям зима – это просто три месяца в календаре, а за окном всё те же пальмы с попугаями? Всё-таки я нашёл вязаную шапочку с помпоном, шарф и вязаные перчатки. А потом мы нашли и куртки. Для горнолыжников, одевать их через голову надо. Только наличие в стране высоких гор с вечными снегами нас и спасло…

     Про то, как двое наших приволокли в номер пожилых квадратных проституток, я расскажу коротко. Мне пришлось посреди ночи бежать по телефонному звонку в другой номер для разрешения конфликтной ситуации. Противостояние сторон заключалось в том, что заказчик услуги требовал продолжения, а исполнитель услуги плакал горючими слезами, трясся от пережитого, и показывал что-то на пальцах, приговаривая: «Animal, animal…» Я не силён в тонкостях английского, но в данном случае беззубая ночная красавица скорее всего имела в виду не некое абстрактное животное, а конкретную скотину. Ситуацию кое-как разрулили, и я отправился к себе, унося в качестве гонорара за парламентёрскую работу полбутылки шампанского.

     В последний рабочий день навернулся старенький Korg M1, который исправно служил мне целый месяц, хотя и не выдавал гармошечных звуков. Поднялась суета, послали за неким Доном Педро. Я думал – шуточки в стиле «много-много диких обезьян» и « у нас этих Педров…». Ан нет! Оказался Дон Педро вполне реальным товарищем, хотя выглядел, как карикатура на мексиканского главаря мафии из дешёвого кино. Усищи, как у маршала Будённого, сомбреро… Мафиози моментально решил вопрос, и заключительный спектакль я отбарабанил на легенде 80-х годов – синтезаторе Yamaha DX-7.

 

Оркестр и ведущий программы (Робби) с семьёй.

 

     Ближе к окончанию гастролей пить стали чаще. Серёга Ерофеев вообще начал закладывать ежедневно, и перед началом каждого представления густо поливал себя одеколоном, надеясь, что кроме запаха родного «Шипра» дирижёр ничего не учует. А уж в день окончания гастролей устроили всеобщую пьянку. Артисты Черниевского и Гарамова передрались. Потасовка представляла собой зрелище по образцу ковбойских фильмов, когда дерутся сразу все, не разбираясь, кому и за что отвешивать оплеухи… Служащие отеля с испуганными воплями разбегались в разные стороны, когда из номера драчунов вылетала очередная жертва, а мы брали поверженного ковбоя за конечности,  и оттаскивали в соседний номер, где жили двое наших.   

 

Возвращение

 

     Обратно из Манилы надо было лететь в Бангкок, поскольку прямых рейсов в Россию у них не было. Полетели не все. Тигров с их главарём Багдасаровым отправили морем во Владивосток. Туда же пристроился и наш саксофонист Безмощенко. Остальные, молча, забрались опять в Боинг-747. Тут начал чего-то выступать ловитор из «Ориона», изрядно пьяный. Командир корабля (самолёт был немецкой компании «Люфтганза») вышел в салон и потребовал прекращения концерта, а также заявил, что дас ист самолёт нихт взлетит, пока герр пассажир не оденет брюки и хотя бы какую-нибудь майку. Ловитор ещё некоторое время продолжал свои выступления в трусах на босу ногу, но после фразы: «Да мы вас в сорок пятом…» свалился и уснул. На его счастье немецкий ас ничего не понял.

      В Бангкоке пришлось проторчать ещё неделю, потому как хитрожопый «Аэрофлот» зарезервированные для нас билеты уже кому-то успел продать. Отправляли нас по частям. Была у меня там одна зазноба… В смысле повадился я ходить к одной и той же хозяйке фотосалона – печатать карточки. Лавчонка располагалась не на бойком месте, а в переулке, видимо, клиентов было не так уж много, и она была рада каждому новому лицу. Буквально со второго захода она стала ко мне относиться, как к «постоянному клиенту», делать скидки, бесплатные мелкие услуги – бонусы. Перед отлётом на Филиппины я попрощался навсегда, она пригорюнилась… И когда после месячного отсутствия я неожиданно вновь появился у неё, да ещё приволок с собой группу товарищей – она просто ошалела от радости. Каждому помимо проявленной плёнки и пачки отпечатанных снимков достались ещё и какие-то сувениры.

 

 

     Жили опять в той же гостинице, ходили в уже знакомые магазины… Так же приходил в гости из спорткомплекса экс-чемпион мира тренер по стрельбе Сашка, завербовавшийся сюда на полгода – учить местных стрелков обращению с винтовкой. Кстати, Сашка, ещё в самом начале нашего пребывания в Бангкоке приучил меня пить ежевечерне виски в гомеопатических дозах – 25 грамм, не больше. Потому как не с целью напороться, а для здоровья – чтобы сердце раньше времени от жары не забарахлило. Виски местного разлива с названием «Меконг» вообще в больших количествах плохо переносится.

     На одном из базаров я всё-таки купил зимние ботинки замысловатого фасона с кармашками. Последние дни тратили на приобретение сувениров и полоскание в бассейне.

     В аэропорту особых инцидентов не было, кроме того, что подвыпивший Серёга чего-то повздорил с дирижёром. Перинац в беспошлинном магазине купил трёхлитровый пузырь виски «в подарок жене». Ясно, что до дома этот подарок не доехал. Они с Витькой его съели по дороге. Летели мы на старом добром ИЛ-62 вместе со всякими туристами и деловыми людьми. Запомнились две симпатичные девчонки из Сербии, которым мы показывали кулаки и негромко кричали: «Рот фронт» и «янки гоу хоум». Промежуточная посадка была в пакистанском аэропорту Карачи. На время заправки самолёта нас всех выгнали в здание аэровокзала, где целый час на нас довольно недружелюбно посматривали бородатые дядьки в чалмах и шароварах.

     Москва встретила нас морозом в минус 15 градусов по Цельсию. Если учесть, что в самолёт мы садились при температуре плюс 35, то перепад температур был пятьдесят градусов. Думали, что воспаление лёгких обеспечено… Ни фига, никто даже не чихнул. Переночевав в той же гостинице РАО, на следующий день с помощью Перинаца я перетащил чемоданы на вокзал, сел в родной поезд Москва-Пенза и вернулся домой.

      Вот таким было моё первое знакомство с иностранной действительностью. Потом были другие, не менее интересные похождения, рассказ о которых впереди…